О музыке: Петербург 19 века
Имеем честь представить Вам нашего друга, автора серии статей о музыкантах немецкого происхождения на сайте Русско-немецкого Центра встреч. Знакомьтесь: кандидат искусствоведения Лариса Попкова.
Уроженка сибирского Омска. Отсутствие музыкальной родословной в семье не помешало развитию интереса к искусству. Закончила Санкт-Петербургскую консерваторию по специальности «музыковедение». С юности увлекшись немецкой культурой, защитила диссертацию по оперному творчеству Рихарда Штрауса. Сугубо научной деятельности предпочла преподавательскую и музыкально-просветительскую. С 1992 года параллельно музыкознанию и культурному менеджементу занимаюсь деятельностью немецкого благотворительного Фонда Гартов в Петербурге. Фонд воплощает идею «Возводить мосты музыкой!», поддерживает молодых талантливых музыкантов нашего города и всемерно способствует развитию русско-немецкого культурного сотрудничества. За прошедшие годы мне посчастливилось осуществить увлекательные русско-немецкие музыкальные (и не только) проекты, повстречаться с маститыми музыкантами и не менее интересной молодёжной творческой порослью России и Германии. С годами приходится становиться зрелой, не теряя креативности и вкуса к тому, чем занимаюсь. Веду абонементные концерты в Капелле Санкт-Петербурга, реализую авторские проекты на других сценических площадках города, не останавливаюсь в музыковедческих «штудиях». Потому моё вхождение в орбиту Русско-немецкого Центра встреч было почти неизбежным. Мне кажется, что побольше классической музыки на этой площадке нам всем не повредит!
Предисловие
Идея некоего развёрнутого во времени проекта, посвященного забытым немецким музыкантам Петербурга вызревала постепенно. Работая в Петербургской консерватории, я застала уходящее поколение профессоров, сохранявшее память о немецких «пращурах» русских инструментальных школ. В.М.Буяновский, П.К. Орехов, В.П. Безрученко, В.С. Марголин, В.В. Сумеркин, Э.С. Барутчева много раз предлагали «помянуть дедов» концертами, где обозначились бы их яркие личности. Одновременно, в процессе преподавания я постоянно наталкивалась на факты и имена, известные мне только поверхностно. Последние несколько лет в проекте «Оркестрового института» Капеллы Санкт-Петербурга я проводила концерты и мастер-классы немецких исполнителей, заинтересовавших меня произведениями композиторов с немецкими корнями, тесно связанных с Россией и Петербургом. А всегда любимые мной коллеги из «духовой братии» заинтриговали малоизведанными страницами в сфере военной музыки. Потому объявленный в России «Год Германии» подогрел желание начать осуществление нереализованных ранее планов.
Предлагаемая Русско-немецкому Центру встреч вереница сюжетов – лишь разрозненные очерки, обращённые к музыкально-исторической памяти широкой публики. Я сама только-только приступаю к огромному материалу и не претендую на научную глубину, сосредоточиваясь на максимальном охвате существующих на сегодняшний день сведений о тех или иных личностях. Кто-то из них останется «героем массовки», кому-то достанется «крупный план».
На осень 2020 мы с коллегами в России и Германии задумали на базе Капеллы крупный и очень интересный концертно-образовательный цикл «Немецкие музыканты в Петербурге/Ленинграде: искусство и судьбы». Если всё срастётся и пандемия не помешает, приглашаю всех на концерты, к которым каждый из вас уже будет немного подготовлен.
Мастеровые русской музыки. Петербург 19 века
«Эти жёсткие руки так и просятся приняться за шило или много-много – что за смычок в оркестре» (И.А. Гончаров «Обломов»)
В истории русской музыки роль немцев трудно переоценить. Со времён правления Василия III знакомство русского населения с бытом, культурой, традициями Германии расширялось и углублялось, приобретя особое значение в эпоху Петра I. Орган и хоровое пение в Немецкой слободе, концертные выступления капеллы герцога Гольшейн-Готторпского, саксонские волынщики и штукарь колокольных звонов И. Ферстер, «итальянская труппа», выписанная Анной Иоановной из Дрездена и Немецкий театр Карла Книппера – так формировались многообразные русско-немецкие музыкальные связи.
Новая столица российской империи – Петербург – с конца 18 века стала центром притяжения для немецких исполнителей-инструменталистов, композиторов, педагогов, производителей музыкальных инструментов, издателей книг и нот. Город на Неве привлекал предприимчивых людей своим европейским обликом, колоссальными возможностями и баснословными гонорарами — оплата иностранных и русских музыкантов отличалась в разы. Здесь можно было «сделать свое счастье в десять раз скорее, чем на своей Родине!» (из письма нотоиздателя И.Д. Герстенберга своей невесте). Парадный Петербург встречал посланцев приветственными фанфарами и впечатляющими городскими видами:
Литография. Россия. Около 1825 года
Первенствуя в мировой музыкальной педагогике, немецкие специалисты стояли у истоков частного музыкального преподавания и профессионального образования в России. Так задолго до А.Г. Рубинштейна создание консерватории занимало забытого ныне композитора, скрипача и дирижёра российских императорских театров Фридриха Шольца (1787-1830). Уроженец немецкой Силезии с большим трудом пробивал себе путь в искусстве. Гонимый семейной нуждой и разором наполеоновских баталий, он прибыл в 1811 году в Петербург из Курляндии и сразу получил место капельмейстера Придворной певческой капеллы, а оно вряд ли было бы отдано бездарному соискателю.
За 4 года на этом поприще Шольц зарекомендовал себя мастером «с огнём и искусством» (В. Одоевский). Он овладел русским языком, привык к имени Фридрих/Фёдор Ефимович, c интересом погрузился в мир русских мелодий, снискал себе достойное композиторское имя. Наряду А. Алябьевым и А.Верстовским он был весьма плодовит в жанре музыкального водевиля. Его балеты годами шли на сценах Москвы и Петербурга, особенной популярностью пользовались танцевальная феерия «Руслан и Людмила или низвержение Черномора» по Пушкину и опера на рыцарский сюжет «Волшебная роза». Созданные в 1821 году, оба сочинения вполне могли впечатлить будущего национального гения М.И. Глинку своим романтическим колоритом, броской зрелищностью и мелодикой в романсном духе. С немецкой тщательностью Ф. Шольц разработал записку об учреждении консерватории в России и даже предполагаемый устав оной, но для реализации его идеи время тогда не пришло. В 1815 году музыкант перебрался в Москву, прослужив в тамошней труппе императорских театров до своей безвременной кончины от холеры. Он одним из первых встал за дирижёрский пульт созданного в 1825 году Большого театра, безвозмездно преподавал на дому всем желающим, задолго до М.А. Балакирева реализовав на свой лад идею Бесплатной музыкальной школы. А Алябьев до своей ссылки успел посвятить «совершенно русскому» (В.Ушаков) немцу свой струнный квартет с обработкой своей знаменитого романса «Соловей».
Ссылка на аудиозапись А. Алябьев 3 часть струнного квартета № 3 с посвящением Ф.Е.Шольцу
В отличие от Шольца, чья карьера потребовала путешествия из Петербурга в Москву, русская судьба Людвига Вильгельма Маурера (1789-1878) началась в златоглавой столице. Он появился в ней 17-летним многообещающим скрипачом, тоже вытесненным из Пруссии наполеоновским вторжением 1806 года. Позади остались детство в Постдаме, учёба скрипичному мастерству у маститого ментора К. Хаака, первые сольные успехи и работа в берлинской Придворной Капелле, краткие скитания в Курляндии. По протекции встреченного там коллеги П. Байо его приглашает дирижёром в свой московский оркестр В.А.Всеволожский — судьба сводит Маурера с одним из самых интересных сановников и дельцов тогдашней России. Своё унаследованное в несколько приёмов колоссальное богатство Всеволожский не только вкладывал в кипучую предпринимательскую деятельность, но и тратил на искусство, создав лучшую крепостную театральную труппу с прекрасным хором и оркестром.
по оригиналу Дж. Доу 1820-х гг.
Наполеоновское нашествие на Россию нарушило удачно начавшуюся карьеру Маурера: со своим покровителем Людвиг Вильгельмович добрался почти до самой Сибири, хлебнув тягот военного времени. Не потому ли в 1818 году он (уже в семейном статусе) возвращается в Германию? Проведя 6 лет в концертных поездках (Лейпциг, Париж, Данциг), Маурер оседает концертмейстером в Ганновере. Связь с Россией сохранилась – он наведывался с концертами в Петербург, посылал туда свои сочинённые в Германии оперы, написал в соавторстве с Алябьевым и Верстовским музыку к новому водевилю для театра бывшего патрона. Исполнялись и издавались его инструментальные сочинения – так в «Дамском журнале» 1830 г. сохранилась запись об испытаниях в искусствах Благородного пансиона при Московском университете. 15-летний Михайло Лермонтов был отмечен не только за свои живописные работы, но и за прекрасно исполненное «на скрипке аллегро из Маурерова концерта».
А что же сенатор Всеволожский? После отъезда Маурера он с шиком проживал состояние, приобрёл близ северной столицы мызу Рябово и получил громкое прозвище «петербургский Крёз», устраивая невероятные развлечения и концертные действа для всего аристократического и богемного Петербурга. Возмутитель общественного спокойствия и экстравагантный сторонник технического прогресса, сибаритствующий эстет с миллионными долгами и друг талантливых творцов, Всеволожский нуждался в музыкантах высокого ранга. В 1833 году он выписывает Людвига Маурера в Петербург, которому этот «русский немец» прослужил 45 лет. Смерть в 1836 барствующего покровителя не помешала последовательному продвижению маэстро по карьерной лестнице: дирижёр Французской оперы (с 1835 г), инспектор Императорских театров (с 1841 г.), дирижёр симфонических программ Концертного общества (с 1841 по 1871).
Заслуги Маурера перед российской культурой трудно переоценить. Маститые музыкальные критики князь В. Одоевский и А. Серов держали его за лучшего дирижёра Петербурга. Как солист он блистательно исполнил в 1834 году премьеру скрипичного концерта Бетховена в России, а в своих оркестровых программах неутомимо пропагандировал Моцарта, Гайдна, русских авторов. В его балетах блистала несравненная Мария Тальони, его имя привлекло в Россию Полину Виардо. Его композиторское наследие — оперно-балетное, концертно-симфоническое и камерно-музыкальное впечатляет не только количеством.
Людвиг Маурер был «русским первопроходцем» в музыке для духовых ансамблей и духовики всех уровней с энтузиазмом исполняют его сочинения. У истоков профессионального камерного исполнительства в Петербурге (ещё до создания Русского музыкального общества) стояла именно эта семья. Да-да, музыкантская династия из Брандербурга продолжилась в России. Родившиеся в Потсдаме одарённые сыновья Людвига Вильгельмовича выросли в Петербурге в высокообразованных музыкантов. Всеволод (1819-1892, скрипка) и Алексей (виолончель, даты жизни неизвестны) с детства концертировали с отцом в составе семейного трио. Каждый из них занял в культурной жизни северной столицы приличествующее место. Но, пожалуй, сыном-скрипачом Маурер-отец мог особенно гордиться — сохранилось много свидетельств великолепной игры Всеволода Маурера в квартетах Алексея Львова (вместе с блестящим виолончелистом, графом М. Виельгорским), бельгийского виртуоза звёздного уровня А.Вьетана. Одновременно Всеволод Маурер более 50 лет отдал служению солистом-оркестрантом и оказался чутким и талантливым преподавателем в инструментальных классах Капеллы.
Полный текст статьи